Невероятные приключения новозеландца на Колыме

Фотожурналист Амос Чеппл родом из Новой Зеландии. Он любит делать фоторепортажи из самых экзотических мест. Чаще всего он путешествует по бывшим советским республикам. В этот раз вместе с российскими дальнобойщиками он отправился отвозить продовольствие на север Якутии.

«С тех пор уже год шуршание льда под шинами грузовика постоянно снится мне в кошмарах», — признается Чеппл. Вот какой репортаж у него получился.

Это Руслан.

А это его грузовик, вид сзади.

Десять дней и ночей мы с Русланом и его молодым помощником ехали по замерзшему руслу реки, чтобы доставить 12 тонн продовольствия в город Белая Гора на самом севере Сибири.

Половина нашего пути пролегала по Колымскому тракту, построенному рабами сталинского ГУЛАГа. Вторая половина — по замерзшему руслу реки Индигирка. Здесь, в Республике Саха, площадь которой равна примерно пяти Франциям, путь измеряют днями. Дорога до Белой Горы занимает пять дней, если не вмешиваются обстоятельства.

Начало пути было гладким. Твердая, хотя и несколько скользкая земля лежала под нашими колесами. Мы ехали среди гор по Колымскому тракту.

В кабине мы ночевали втроем. Было жарко, все потели. Сибиряки любят жару так же, как жители Эмиратов — снег: слишком много этого добра для них никогда не бывает.

Еду готовили прямо в кабине, на маленькой газовой горелке.

Я думал, что пейзаж в Сибири — унылый и безжизненный, но ничего подобного! Белые, покрытые снегом сверкающие холмы тянулись во все стороны. Пока погода была хорошей, мы ехали быстро.

Все шло хорошо до этого момента. Друг Руслана, Андрей, незадолго до этого сидел у нас в кабине. Сев за руль своего фургона, он слишком сильно разогнался, чересчур резко вошел в поворот, и его машина перевернулась. Она была полностью разбита, и Руслан предложил Андрею подвезти его до Белой Горы.

Безумный Андрей со своим полуавтоматическим карабином на стоянке. Рука поранена во время аварии. Я спросил его, о чем он подумал, когда его автомобиль взлетел в воздух. «Я подумал: „Черт, надо было пристегнуться!“ — отозвался он.

Теперь в кабине, рассчитанной на двоих, нас было четверо. Попытка устроиться спать в такой конфигурации напоминала безнадежную игру в человеческий тетрис. Вот так мы выглядели после первой ночи, проведенной в кабине вчетвером.

На середине пути мы выехали на лед замерзшей реки. Путь сразу стал гораздо труднее.

Мы ехали вперед в рассеянном свете солнца, когда Руслан внезапно дал по тормозам, остановившись перед самой полыньей в форме грузовика. „Свежая“, — сказал он и стал сдавать назад. Мы поехали в объезд этого места.

Близость весеннего таяния уже чувствовалась. Не знаю, действительно ли на том месте провалилась машина, и что случилось с людьми. Но местный гид, Болот Бочкарев, рассказывал мне, что ежегодно в этом районе до пяти человек гибнет, провалившись под лед.

Сквозь прозрачный лед быдло видно, как внизу струится вода. Делать мне было нечего, и я, глядя в окно, стал думать о том, каково это — провалившись в ледяную струю, изо всех сил биться за жизнь, пытаясь выползти на лед.

Руслан показал снимок машины друга из его последней поездки. Я решил, что, если наше авто накренится, прыгну сразу — под водой будет совершенно невозможно выбраться из кабины, где четверо мужчин борются за жизнь.

Мы старались жаться к берегу, но все же кое-где нам приходилось пересекать реку. Это был последний переезд через нее перед тем, как дело обернулось плохо.

Лед под колесами вдруг начал трещать и ломаться. Распахнув дверь, я выпрыгнул. Грузовик навис надо мной, буксуя колесами по льду в попытках выбраться.

Каким-то чудом Руслан сумел удержать машину и вытащить ее. После этого он сразу же был готов сделать вторую попытку пересечь реку. Я наотрез отказался садиться в кабину. Как ни стыдно в этом признаваться, но, в конце концов, я пересекал реку, изо всех сил вцепившись в одну из запасных шин, укрепленных позади машины.

Затем дела пошли еще хуже. В темноте мы потеряли направление. Мы шарахались от одного берега к другому. Каждый орал на других, выкрикивая верное, по его мнению, направление. Наконец, Руслан решил остановиться. Андрей пытался приободрить меня сальными шутками, но я лишь трясся и в ужасе думал только о том, как хотел бы оказаться как можно дальше отсюда.

А затем случилось это… В три часа ночи, когда все в кабине, кроме меня, спали, горизонт вдруг заполыхал зеленым огнем. Я впервые в жизни видел северное сияние.

Это трудно описать и еще труднее объяснить, но в тот момент я вдруг почувствовал: все, все без исключения непременно будет хорошо! Это было что-то вроде молитвенного откровения.

Следующий день был ясным и солнечным, и дорога была абсолютно твердой.

По дороге мы заехали в маленькую церковь на месте исчезнувшего города Зашиверск. После случая на реке я не уверовал в бога, но долго стоял у ее порога, после того, как остальные ушли, и оглядывал эти места.

По мере приближения к Белой Горе настроение у экипажа становилось все бодрее, все мурлыкали что-то себе под нос.

Наконец, после пяти дней без душа и переодевания, мы приехали в Белую Гору, где у Руслана есть маленькая квартирка. „Как новорожденный младенец!“ — сказал он, вылезая из ванны.

Разгрузив продукты в Белой Горе, парни поехали дальше, доставлять оставшееся вверх по реке. Я не поехал с ними — мне было страшно… ну, и вообще, убеждал себя я, надо же пофотографировать жизнь города!

Эта девочка явно купила что-то из привезенного Русланом, подумал я, — и поневоле со страхом представил себе обратный путь по замерзшей реке.

Я вновь переночевал у Руслана. Он еще не вернулся, а мобильные телефоны в этих краях берут лишь в черте города, так что узнать, как у него дела, я не мог.

Я уже стал волноваться, когда Руслан, наконец, вернулся. И мы собрались в обратный путь.

Перед тем, как въехать на опасную часть реки, Руслан оставил подношение духам шаманов.

Тут же мы встретили еще один грузовик. У них были какие-то проблемы. Пришлось брать их на буксир.

Дальше мы ехали вместе. Колеса периодически проскальзывали по льду.

Дорога быстро подтаивала.

Руслан вновь решил продвигаться ночью. Я выпрыгнул из машины и, закутавшись в куртку, прицепился к заднему борту второй машины, в любой момент готовый спрыгнуть.

Мы двигались буквально наощупь. Водитель второго грузовика шел впереди, проверяя лед длинным шестом и меся ногам и ледяное крошево. Лишь убедившись в том, что все в порядке, он давал Руслану знак двигаться вперед.

Утолить жажду можно прямо из реки — вода чистая!

С каждым километром мы все ближе к твердой земле, а значит, и к безопасности.

Хотя и на Колымском тракте безопасность — понятие относительное. Грузовик слева сорвался со скалы, его водитель погиб.

Так или иначе, 8 марта 2016 года мы оказались в безопасности, на твердой дороге. Солнце сияло, и я с нетерпением ждал возвращения домой. Но для Руслана сезон еще не закончился. Он собирался совершить еще одну поездку в Белую Гору, после чего остаться там на лето. Он пригласил меня ехать вместе, но я отказался. Мне было слишком хорошо на твердой земле.