Как живут китайские мусульмане

Фотограф Карлос Спотторно 3 года подряд приезжал в закрытый для иностранцев Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая, чтобы пожить с уйгурами — китайскими мусульманами, которых власть считает неблагонадежными. Уйгуры не могут рассчитывать на высокооплачиваемую работу, а с недавних пор лишились даже паспортов.

Уйгуры — коренное население Восточного Туркестана, исторической области на западе Китая. В период гражданской войны уйгуры дважды, в 1933—1934-м и 1944—1949 годах, создавали независимое государство, но оба раза их земли были возвращены в состав Китая. В 1955-м эту территорию переименовали в Синьцзян-Уйгурский автономный район. Стремление уйгуров к независимости, однако, не исчезло.

Уйгуры — мусульмане-сунниты, а Китай жестко регулирует количество мечетей и деятельность религиозных школ. Правовая группа Amnesty International в своем докладе 2013 года признала, что китайская власть ограничивает мирное культурное самовыражение уйгуров, называя их сепаратистами и обвиняя в незаконной религиозной пропаганде.

Сегодня в Китае за уйгурами негласно закрепился статус террористов: китайское правительство проводит в регионе усиленные военные учения, увеличивает здесь количество армейских формирований, запрещает чиновникам-уйгурам соблюдать пост в Рамадан, а с 2016-го всех без исключения жителей Синьцзян-Уйгурской автономии обязали сдавать свои паспорта на хранение в полицию. Уйгуры по-прежнему могут свободно перемещаться по Китаю, но чтобы выехать за границу, теперь должны проходить дополнительные процедуры вплоть до сдачи образцов ДНК, крови и отпечатков пальцев, а также делать запись голоса и даже 3D-снимки. Таким образом китайские власти хотят отслеживать перемещение уйгурских боевиков, большинство из которых проходят военное обучение в странах Центральной Азии.

Вместе с уйгурами свои паспорта были вынуждены сдать и китайцы-ханьцы, которых в регионе проживает больше 50%, — с началом экономического развития автономии они начали приезжать все чаще и занимать высокооплачиваемые должности. После активного наплыва ханьцев уйгуры стали этническим меньшинством.

В регион неохотно допускают иностранных журналистов. Но известно, что в 2009 году в Урумчи случились массовые беспорядки на этнической почве: по официальным данным, были ранены 1 500 и погибли больше 200 человек. В 2012-м группа уйгуров попыталась угнать самолет, следующий из Хотана в Урумчи. Годом позже 27 уйгуров были застрелены полицией — их подозревали в том, что они с ножами напали на местные органы власти. В мае 2014-го на рынке Урумчи в толпу бросили взрывчатку — погибли 30 человек, а раненых было в три раза больше. В сентябре около 50 человек погибли в результате взрывов на рынке и в магазине в Лунтайском уезде. В сентябре 2015 года группа мужчин с ножами напала на рабочих угольной шахты, убив 50 человек, в том числе 5 полицейских. Также уйгуров обвиняют в нападении на китайское посольство в Бишкеке: тогда смертник на автомобиле протаранил ворота и совершил самоподрыв.

Основным требованием террористов является создание на территории округа независимого государства Восточный Туркестан, или Уйгурстан, в котором доминирующую роль будет играть ислам.

Карлос Спотторно, фотограф:

— В Синьцзяне живут не только уйгуры: когда я снимал проект в 2006—2008 годах, в регионе проживали 9 миллионов уйгуров, почти 8 миллионов китайцев-ханьцев, а также казахи, хуэй, таджики, киргизы, монголы и сибы.

Уйгуры уверены, что их культура стирается из-за массовой миграции ханьцев в регион, предпочитают не смешиваться с ними. Кроме того, уйгуров негласно считают менее развитой частью населения и не всегда допускают к высококвалифицированной работе.

Ситуация в регионе стремительно меняется, в первую очередь экономическая. Сегодня Синьцзян — это миллионы людей, участвующих в строительстве инфраструктуры, массовые миграции с востока в поисках нефти и других возможностей заработать. Конечно, столкновения с местными жителями в такой ситуации были неизбежны.

Некоторые уйгуры хотят независимости любой ценой, но я не думаю, что это движение пользуется популярностью среди всего населения: далеко не все здесь хотят прямого противостояния. Скорее уйгурам было бы интересно увеличить свою роль в местной политической и экономической жизни.

Я не пытался скрыть бедность и развалины в кадре. Нищие и отсталые деревни соседствуют с быстрорастущими развитыми городами, заселенными преимущественно ханьцами. Я сосредоточился на обеих реальностях поочередно и иногда сознательно пытался совместить их в одном кадре, чтобы подчеркнуть контраст.

Проблема сепаратизма в Синьцзяне стоит очень остро, и в будущем она может принести официальному Пекину серьезные неприятности. Синьцзян представляет для Китая и геополитический интерес: это огромный буфер, который защищает «средний Китай» от экспансии Запада. Кроме того, здесь огромное количество нефти и газа, а не так давно в регионе нашли залежи лития. Уверен, Китай будет защищать свое единство всеми силами.