“Фотограф — это снайпер, а не пулемётчик”
О границах жестокости в съёмке, о лучшем в мире фотоаппарате, о “советских граблях” и о том, почему природа интересней человека рассказал фотохудожник Владимир Соколаев. Признанный мастер социальной фотографии 80-х годов, входил в состав знаменитой творческой группы «Трива», которую, по одной из версий, прикрыли по политическим причинам.
Пишет блогер missis_volovitz:
1. Владимир Соколаев
— Социальная фотография — это документ? Или в ней всё-таки есть взгляд художника?
— Документ. Я вхожу в помещение, вижу каким образом оформлено событие и фиксирую его. Моя задача как фотографа — собрать это всё в границы кадра, грамотно его расположить и вовремя нажать на спуск. Каждое событие имеет какие-то пиковые точки — их я и снимал. При этом я старался быть максимально отстранённым: чем я прозрачнее на съёмках, тем для меня выгодней. К снимкам есть мои подписи об изображённых на них событиях, на этом моё вмешательство в человеческую жизнь заканчивается.
— Сейчас вы ещё снимаете на плёнку или перешли на цифру?
— Сейчас на цифру. А вообще, какая камера попадёт в руки, той и снимаю. Особой разницы нет. С другой стороны, меня как фотографа воспитала плёнка. Лучше плёночной Leica ещё ничего не придумано, на мой взгляд. Я преимущественно снимал на фокусном расстоянии 50 мм — это то, как видит глаз. Поэтому я уже заранее знал, что увижу в видоискатель камеры, мне оставалось только спустить затвор. Вообще «леичники» прекрасно понимают друг друга. В ней же нет зеркала, поэтому фотограф смотрит напрямую, он не прячется за камеру, а аппарат не вклинивается между людьми. Плюс она бесшумная, поэтому фотограф остаётся для людей почти незаметным. Я очень сожалею, что у молодых ребят, которые сейчас начинают снимать, почти нет такой воспитательной функции, когда у тебя заряжено 36 кадров, и будь добр в них уложиться.
2. Мытье мавзолея Ленина к празднику. В преддверии ноябрьской демонстрации камни усыпальницы вождя приводятся в порядок, а лик его отражается в граните. 5.11.1988
— Можно ли сказать, что цифровая съёмка «развращает» фотографа?
— Обилие водки в магазинах не делает нас пьяницами. Много, и что? Когда человек научается отвечать за каждый свой щелчок, он перестаёт снимать много. Фотограф — это снайпер, а не пулемётчик. Зачем с живота «стрелять» — всё равно не будет толку. Должна быть ответственность за кадр.
— Последнюю фотографию на социальную тему вы сделали в 1988 году. Если бы сейчас по-прежнему занимались этим жанром, каким бы вы увидели современного российского человека?
— Человек не может измениться моментально. Мы всё такие же. Какие-то парадоксальные, абсурдные штуки, которые мы видим на этой выставке, их и сейчас навалом. Я как-то шёл в подворотне, а там — «смерть»… Вся в чёрном, косой машет. Ребята какие-то на праздник нарядились, но снимать запретили. Если это всё-таки снять грамотно, то это был бы показатель того, что сейчас кругом происходит.
3. Цыганочка-пастушка на коне. С раннего возраста дети знакомятся с седлом и помогают взрослым пасти стада. Цыгане-скотогоны. Окраина села Онгудай. Сибирь. 30.07.1980
— Вы бы хотели, чтобы СССР вернулся?
— Нет. Я в нём уже был. Зачем дважды на одни и те же грабли наступать? Может, кому-то и недостаточно одного раза, а мне хватило вполне. Этой выставкой я не ставлю перед собой задачи переделать человека, а просто показываю тот мир и людей, которых он окружал. Вот это всё — наша история и моё прошлое, то, в чём я находился, что лежит в основе всего, что сейчас происходит. Одна из целей этой выставки — научиться. Если эти снимки не убеждают людей, что туда возвращаться больше не надо, то ради бога, пусть наступают на эти грабли. Когда-нибудь они всё же научатся.
— У вас были неприятности с властями по поводу сюжетов ваших фотографий?
— В 1982 году мы с моими коллегами по фотогруппе «ТРИВА» набрались храбрости и решили поучаствовать в World Press Photo (самый престижный конкурс фотожурналистики, — прим. Т.Л.). А заявки советских фотографов на WPP принимались через «Советское фото». Их возила тут Ольга Суслова — невестка того самого Суслова, только она могла выезжать с этим фотографиями. Мы же пошли другим путём — официальным. Отправили через «Советскую почту». Они дошли до Москвы, их там посмотрели и отправили в Кемеровский обком партии. В Новокузнецке власти были знакомы с нашими фотографиями — они висели на городском стенде, а в обкоме их не знали. Там их разложили на столе и как увидели… Сразу звонок первому секретарю Новокузнецкого горкома партии, он – в машину и в Кемерово. После этого нас начали прессовать, вытеснять. Мы тогда числились на кино-корреспондентском пункте Кузнецкого металлургического комбината, и нам с него пришлось свернуться — нас просто выдавили с предприятия. Аппараты у нас никто не забрал, но негативы конфисковать пытались. Ничего у них не вышло, и мы продолжали снимать только уже на другом предприятии.
— Многие специалисты в области репортажной фотографии назвали World Press Photo 2011 «порнографией жестокости». Как считаете, где и как должны проходить этические границы для фотожурналиста?
— Я смотрел последний World Press Photo. Он получился таким, потому что в мире спокойней не становится. Фотографы же тоже испытывают некое отвращение к тому, что происходит, и это отвращение они фиксируют в кадре и передают зрителю. Но всё-таки эти кадры предназначены для прессы, а это говорит о том, что мир это всё интересует. Одно время в советской фотографии очень долго шла дискуссия вокруг вопроса, что нужно делать сперва: помогать людям, например, вытаскивать из машины окровавленного человека или всё же для начала сфотографировать? Я знаю одно, если у тебя в руках есть фотоаппарат, и больше его ни у кого нет, сделай один снимок, а потом иди помогать.
4. Освободившийся на городском пляже. Одежда скрывает тело, сплошь покрытое тюремной татуировкой. Топольники. Река Томь. Новокузнецк. Кузбасс. Сибирь. 8.08.1982
— Почему вы перестали заниматься социальной фотографией и ушли в ландшафтную?
— По мере взросления ареал интересов расширяется. Было в моей жизни время, когда меня чрезвычайно интересовал человек, то, что он создал вокруг себя — общество, отношения в нём, реакции такой структуры, как государство. Но всё это были советские времена, со всеми его парадоксами. А потом настал момент, когда меня стало интересовать нечто большее — то, как устроен мир вне контекста человеческого общества. Изучение картины мира стало мне ближе, чем тема социума, потому что в ней человека, как его единицы, нет. В природе он существует на равных правах с муравьём, с орлом, с реками и озёрами. Когда человек попадает в большой мир, масштабы, соотношения меняются. Чтобы в природе ему не потеряться, он должен стать её частью — это совсем другие отношения с миром. Чем ближе они становятся, тем меньший вес имеет социальная часть человеческого существа, а постепенно и вовсе утрачивается. Это как альпинисты постепенно уходят в горы или моряки думают о морях, но не о городах. Потому что когда мы начинаем чувствовать большее целое, к меньшему у нас остаётся и меньше внимания. Это произошло и со мной.
— То есть вы стали эскапистом?
— Нет, конечно. Просто понимаете, живёшь, например, в однокомнатной квартире, а потом попадаешь на просторы степи и в этой квартире уже больше не помещаешься — тело становится другим, внимание другое. Но я редко встречаю человека, гармонично вписанного в природу. Обычно это люди, которые просто не существуют для государства и путешествуют по пространству.
5. Дерево Юстыда на рассвете. Горный Алтай. 28.07.2006
— Можно сказать, что через ландшафтную съёмку вы изучаете, прежде всего, себя?
— Обыкновенно начинаешь замечать свои ноги, когда они вдруг спотыкаются. А так они некое естественное продолжение тела, которое ходит себе и ходит. Поэтому и вопросы к себе появляются, когда возникают какие-то «спотыкачки», «нескладушки». Такое происходит с человеком не только в ландшафте. Фотография в принципе требует от человека, чтобы он изучал себя. Отношением фотографа ко всему окрашиваются и его снимки. Поэтому, когда другой грамотный фотограф или просто думающий человек смотрит мои фотографии, он видит эти мои «нескладушки». Иногда разговоры на эту тему бывают гораздо важнее, чем обсуждение характеристик фото.
Что касается ландшафта, то в него нужно правильно войти, так же, как в гости — через дверь. Не через окно или ещё что-то, не пытаться в него прорваться. Ландшафт — это силы, которые складывают горы, реки и всё прочее. Они гораздо сильнее человека. Чтобы стереть его в порошок, требуется всего один маленький камнепад. Чтобы не оказаться затёртым в этих камнях, надо найти правильный путь, поздороваться и войти. Мы же в гостях и на планете, и вообще в жизни. Об этом надо помнить. Мы же контактируем с природой не нашими словами или жестами, а внутренними действиями, своей готовностью в неё войти.
— Хорошо. Если человек всюду в гостях, то где же его дом?
— Только внутри себя. Если мы построили этот дом, нас всюду примут. Если нет, то мы обязательно везде всё перекособочим.
— Помимо фотографии вы снимаете ещё и ландшафтные фильмы. Есть ли в них то, что можно назвать сюжетом?
— Настолько, насколько есть сюжет в том, что происходит в природе — рассвет, закат, дождь, солнце, облака. Жизнь.
6. Закат в Курайской степи. Горный Алтай. 26.07.2006
7. Возвращение в грозу и в город. 28.09.2010
8. Жест Бога. Молния над островом Мамонтов и селом Ильинка. 14.07.2009
9. Каньон реки Кызылчик. Чуйская степь. Горный Алтай. 26.07.2006
10. Мужской менгир в «малой Долине Царей». Хакасия. 23.07.2005
11. Русло реки Елангаш после землетрясения. Чуйская степь. Горный Алтай. 3.08.2008
12. Братья. Новокузнецк. Кузбасс. Сибирь 9.04.1985
13. Бригада колхозниц собралась на выступление артистов передвижной агитбригады. Колхоз Вперед. Новокузнецкий район. 4.06.1980
14. Ветер в городе. Новокузнецк. Сибирь. 11.05.1983
15. Встреча ветеранов Балтфлота. Адмиралтейский проезд, Ленинград. 9.05.1982
16. Вход в Хореографическое училище имени Вагановой. Улица Росси. Ленинград. 26.06.1982
17. Главная аллея Летнего Сада зимой. Ленинград. 14.02.1982
18. Женский хор. Городской праздник песни на Театральной площади. 3.06.1979
19. Заливка льда на стадионе «Металлург». Новокузнецк. 11.02.1984
20. Замерзшие флаги в День Победы. Театральная площадь. Новокузнецк. Кузбасс, Сибирь 9.05.1985
21. Кафедра детской ортопедии. Ожидание приема у врача. Новокузнецк. Кузбасс. Сибирь. 19.08.1983
22. Кварцевание. Детский дом на улице Суворова. 22.01.1981
23. Книжный магазин. Отдел букинистической литературы. Улица Кирова. Новокузнецк. Кузбасс. Сибирь. 21.01.1983
24. Коридор роддома. Кефир после родов. 1-й клинический роддом. Новокузнецк. Кузбасс. Сибирь. 29.06.1981
25. Любители рок-н-ролла в танцклассе. Новокузнецк. Сибирь. 12.02.1988
26. Наказание. В тихий час наказаный за проступок мальчик стоит на веранде спального корпуса. Спортивный лагерь Металлург. 9.08.1979
27. Новогодний бал в музыкальном училище. Мальчик с недоумением наблюдает, как взрослые парни агрессивно скармливают друг другу свежие огурцы. 4.10.1986
28. Отдых хлебопеков. Сельская хлебопекарня. Село Онгудай. Горно-Алтайская АО. 28.07.1980. Несмотря на то, что в хлебопекарне установлена линия автоматической расфасовки теста, из-за несовершенства ее конструкции хлеб получается плохой, непышный. Поэтому, чтобы не слышать от родных и знакомых упреков в плохой выпечке, хлебопеки включают линию только на время приезда проверяющих, а в остальное время расфасовывают тесто по формам руками. И так – пять-шесть чанов за смену. Хлеб получается отменный. Село Онгудай. Горно-Алтайская АО. 28.07.1980
29. Полуслепой и носильщик двери. После операции мужчина носит очки, защищающие глаза от яркого света. Проспект Кузнецкстроевский. Новокузнецк. 16.07.1988
30. Последний портрет Ивана Егоровича Селиванова – наивного художника из Кузбасса. Урологическое отделение Беловской горбольницы. 15.01.1988
31. Прием в пионеры. Школа № 8. 30.05.1985
32. Продажа бараньих костей. Улица Веры Соломиной. Новокузнецк. Кузбасс. Сибирь. 14.06.1988
33. Родительский день в пионерлагере. Зенково. Прокопьевский район. 14.07.1985
34. Снег на коксовой батарее. Коксохим КМК. 27.10.1979
35. Соревнования Горпромторга по производственной гимнастике. Школа № 62. Новокузнецк. Кузбасс. Сибирь. 10.04.1983
36. Старшая сестра. Новокузнецкий аэропорт. Кузбасс. Сибирь. 1.08.1979
37. Торжественная регистрация новорожденного. ЗАГС Центрального района. 1.10.1983
38. Чучело лебедя. Ремонт в биологическом кружке Куйбышеского Дома Пионеров. Новокузнецк. Кузбасс. Сибирь. 21.08.1988
39. Штурм ледяного столба с подарками. Масленица на площади Ленина. 10.03.1984
40. Женщина с плакатом спешит на первомайскую демонстрацию. Новокузнецк. Кузбасс. Сибирь. 1.05.1983
Пишет блогер missis_volovitz:
1. Владимир Соколаев
— Социальная фотография — это документ? Или в ней всё-таки есть взгляд художника?
— Документ. Я вхожу в помещение, вижу каким образом оформлено событие и фиксирую его. Моя задача как фотографа — собрать это всё в границы кадра, грамотно его расположить и вовремя нажать на спуск. Каждое событие имеет какие-то пиковые точки — их я и снимал. При этом я старался быть максимально отстранённым: чем я прозрачнее на съёмках, тем для меня выгодней. К снимкам есть мои подписи об изображённых на них событиях, на этом моё вмешательство в человеческую жизнь заканчивается.
— Сейчас вы ещё снимаете на плёнку или перешли на цифру?
— Сейчас на цифру. А вообще, какая камера попадёт в руки, той и снимаю. Особой разницы нет. С другой стороны, меня как фотографа воспитала плёнка. Лучше плёночной Leica ещё ничего не придумано, на мой взгляд. Я преимущественно снимал на фокусном расстоянии 50 мм — это то, как видит глаз. Поэтому я уже заранее знал, что увижу в видоискатель камеры, мне оставалось только спустить затвор. Вообще «леичники» прекрасно понимают друг друга. В ней же нет зеркала, поэтому фотограф смотрит напрямую, он не прячется за камеру, а аппарат не вклинивается между людьми. Плюс она бесшумная, поэтому фотограф остаётся для людей почти незаметным. Я очень сожалею, что у молодых ребят, которые сейчас начинают снимать, почти нет такой воспитательной функции, когда у тебя заряжено 36 кадров, и будь добр в них уложиться.
2. Мытье мавзолея Ленина к празднику. В преддверии ноябрьской демонстрации камни усыпальницы вождя приводятся в порядок, а лик его отражается в граните. 5.11.1988
— Можно ли сказать, что цифровая съёмка «развращает» фотографа?
— Обилие водки в магазинах не делает нас пьяницами. Много, и что? Когда человек научается отвечать за каждый свой щелчок, он перестаёт снимать много. Фотограф — это снайпер, а не пулемётчик. Зачем с живота «стрелять» — всё равно не будет толку. Должна быть ответственность за кадр.
— Последнюю фотографию на социальную тему вы сделали в 1988 году. Если бы сейчас по-прежнему занимались этим жанром, каким бы вы увидели современного российского человека?
— Человек не может измениться моментально. Мы всё такие же. Какие-то парадоксальные, абсурдные штуки, которые мы видим на этой выставке, их и сейчас навалом. Я как-то шёл в подворотне, а там — «смерть»… Вся в чёрном, косой машет. Ребята какие-то на праздник нарядились, но снимать запретили. Если это всё-таки снять грамотно, то это был бы показатель того, что сейчас кругом происходит.
3. Цыганочка-пастушка на коне. С раннего возраста дети знакомятся с седлом и помогают взрослым пасти стада. Цыгане-скотогоны. Окраина села Онгудай. Сибирь. 30.07.1980
— Вы бы хотели, чтобы СССР вернулся?
— Нет. Я в нём уже был. Зачем дважды на одни и те же грабли наступать? Может, кому-то и недостаточно одного раза, а мне хватило вполне. Этой выставкой я не ставлю перед собой задачи переделать человека, а просто показываю тот мир и людей, которых он окружал. Вот это всё — наша история и моё прошлое, то, в чём я находился, что лежит в основе всего, что сейчас происходит. Одна из целей этой выставки — научиться. Если эти снимки не убеждают людей, что туда возвращаться больше не надо, то ради бога, пусть наступают на эти грабли. Когда-нибудь они всё же научатся.
— У вас были неприятности с властями по поводу сюжетов ваших фотографий?
— В 1982 году мы с моими коллегами по фотогруппе «ТРИВА» набрались храбрости и решили поучаствовать в World Press Photo (самый престижный конкурс фотожурналистики, — прим. Т.Л.). А заявки советских фотографов на WPP принимались через «Советское фото». Их возила тут Ольга Суслова — невестка того самого Суслова, только она могла выезжать с этим фотографиями. Мы же пошли другим путём — официальным. Отправили через «Советскую почту». Они дошли до Москвы, их там посмотрели и отправили в Кемеровский обком партии. В Новокузнецке власти были знакомы с нашими фотографиями — они висели на городском стенде, а в обкоме их не знали. Там их разложили на столе и как увидели… Сразу звонок первому секретарю Новокузнецкого горкома партии, он – в машину и в Кемерово. После этого нас начали прессовать, вытеснять. Мы тогда числились на кино-корреспондентском пункте Кузнецкого металлургического комбината, и нам с него пришлось свернуться — нас просто выдавили с предприятия. Аппараты у нас никто не забрал, но негативы конфисковать пытались. Ничего у них не вышло, и мы продолжали снимать только уже на другом предприятии.
— Многие специалисты в области репортажной фотографии назвали World Press Photo 2011 «порнографией жестокости». Как считаете, где и как должны проходить этические границы для фотожурналиста?
— Я смотрел последний World Press Photo. Он получился таким, потому что в мире спокойней не становится. Фотографы же тоже испытывают некое отвращение к тому, что происходит, и это отвращение они фиксируют в кадре и передают зрителю. Но всё-таки эти кадры предназначены для прессы, а это говорит о том, что мир это всё интересует. Одно время в советской фотографии очень долго шла дискуссия вокруг вопроса, что нужно делать сперва: помогать людям, например, вытаскивать из машины окровавленного человека или всё же для начала сфотографировать? Я знаю одно, если у тебя в руках есть фотоаппарат, и больше его ни у кого нет, сделай один снимок, а потом иди помогать.
4. Освободившийся на городском пляже. Одежда скрывает тело, сплошь покрытое тюремной татуировкой. Топольники. Река Томь. Новокузнецк. Кузбасс. Сибирь. 8.08.1982
— Почему вы перестали заниматься социальной фотографией и ушли в ландшафтную?
— По мере взросления ареал интересов расширяется. Было в моей жизни время, когда меня чрезвычайно интересовал человек, то, что он создал вокруг себя — общество, отношения в нём, реакции такой структуры, как государство. Но всё это были советские времена, со всеми его парадоксами. А потом настал момент, когда меня стало интересовать нечто большее — то, как устроен мир вне контекста человеческого общества. Изучение картины мира стало мне ближе, чем тема социума, потому что в ней человека, как его единицы, нет. В природе он существует на равных правах с муравьём, с орлом, с реками и озёрами. Когда человек попадает в большой мир, масштабы, соотношения меняются. Чтобы в природе ему не потеряться, он должен стать её частью — это совсем другие отношения с миром. Чем ближе они становятся, тем меньший вес имеет социальная часть человеческого существа, а постепенно и вовсе утрачивается. Это как альпинисты постепенно уходят в горы или моряки думают о морях, но не о городах. Потому что когда мы начинаем чувствовать большее целое, к меньшему у нас остаётся и меньше внимания. Это произошло и со мной.
— То есть вы стали эскапистом?
— Нет, конечно. Просто понимаете, живёшь, например, в однокомнатной квартире, а потом попадаешь на просторы степи и в этой квартире уже больше не помещаешься — тело становится другим, внимание другое. Но я редко встречаю человека, гармонично вписанного в природу. Обычно это люди, которые просто не существуют для государства и путешествуют по пространству.
5. Дерево Юстыда на рассвете. Горный Алтай. 28.07.2006
— Можно сказать, что через ландшафтную съёмку вы изучаете, прежде всего, себя?
— Обыкновенно начинаешь замечать свои ноги, когда они вдруг спотыкаются. А так они некое естественное продолжение тела, которое ходит себе и ходит. Поэтому и вопросы к себе появляются, когда возникают какие-то «спотыкачки», «нескладушки». Такое происходит с человеком не только в ландшафте. Фотография в принципе требует от человека, чтобы он изучал себя. Отношением фотографа ко всему окрашиваются и его снимки. Поэтому, когда другой грамотный фотограф или просто думающий человек смотрит мои фотографии, он видит эти мои «нескладушки». Иногда разговоры на эту тему бывают гораздо важнее, чем обсуждение характеристик фото.
Что касается ландшафта, то в него нужно правильно войти, так же, как в гости — через дверь. Не через окно или ещё что-то, не пытаться в него прорваться. Ландшафт — это силы, которые складывают горы, реки и всё прочее. Они гораздо сильнее человека. Чтобы стереть его в порошок, требуется всего один маленький камнепад. Чтобы не оказаться затёртым в этих камнях, надо найти правильный путь, поздороваться и войти. Мы же в гостях и на планете, и вообще в жизни. Об этом надо помнить. Мы же контактируем с природой не нашими словами или жестами, а внутренними действиями, своей готовностью в неё войти.
— Хорошо. Если человек всюду в гостях, то где же его дом?
— Только внутри себя. Если мы построили этот дом, нас всюду примут. Если нет, то мы обязательно везде всё перекособочим.
— Помимо фотографии вы снимаете ещё и ландшафтные фильмы. Есть ли в них то, что можно назвать сюжетом?
— Настолько, насколько есть сюжет в том, что происходит в природе — рассвет, закат, дождь, солнце, облака. Жизнь.
6. Закат в Курайской степи. Горный Алтай. 26.07.2006
7. Возвращение в грозу и в город. 28.09.2010
8. Жест Бога. Молния над островом Мамонтов и селом Ильинка. 14.07.2009
9. Каньон реки Кызылчик. Чуйская степь. Горный Алтай. 26.07.2006
10. Мужской менгир в «малой Долине Царей». Хакасия. 23.07.2005
11. Русло реки Елангаш после землетрясения. Чуйская степь. Горный Алтай. 3.08.2008
12. Братья. Новокузнецк. Кузбасс. Сибирь 9.04.1985
13. Бригада колхозниц собралась на выступление артистов передвижной агитбригады. Колхоз Вперед. Новокузнецкий район. 4.06.1980
14. Ветер в городе. Новокузнецк. Сибирь. 11.05.1983
15. Встреча ветеранов Балтфлота. Адмиралтейский проезд, Ленинград. 9.05.1982
16. Вход в Хореографическое училище имени Вагановой. Улица Росси. Ленинград. 26.06.1982
17. Главная аллея Летнего Сада зимой. Ленинград. 14.02.1982
18. Женский хор. Городской праздник песни на Театральной площади. 3.06.1979
19. Заливка льда на стадионе «Металлург». Новокузнецк. 11.02.1984
20. Замерзшие флаги в День Победы. Театральная площадь. Новокузнецк. Кузбасс, Сибирь 9.05.1985
21. Кафедра детской ортопедии. Ожидание приема у врача. Новокузнецк. Кузбасс. Сибирь. 19.08.1983
22. Кварцевание. Детский дом на улице Суворова. 22.01.1981
23. Книжный магазин. Отдел букинистической литературы. Улица Кирова. Новокузнецк. Кузбасс. Сибирь. 21.01.1983
24. Коридор роддома. Кефир после родов. 1-й клинический роддом. Новокузнецк. Кузбасс. Сибирь. 29.06.1981
25. Любители рок-н-ролла в танцклассе. Новокузнецк. Сибирь. 12.02.1988
26. Наказание. В тихий час наказаный за проступок мальчик стоит на веранде спального корпуса. Спортивный лагерь Металлург. 9.08.1979
27. Новогодний бал в музыкальном училище. Мальчик с недоумением наблюдает, как взрослые парни агрессивно скармливают друг другу свежие огурцы. 4.10.1986
28. Отдых хлебопеков. Сельская хлебопекарня. Село Онгудай. Горно-Алтайская АО. 28.07.1980. Несмотря на то, что в хлебопекарне установлена линия автоматической расфасовки теста, из-за несовершенства ее конструкции хлеб получается плохой, непышный. Поэтому, чтобы не слышать от родных и знакомых упреков в плохой выпечке, хлебопеки включают линию только на время приезда проверяющих, а в остальное время расфасовывают тесто по формам руками. И так – пять-шесть чанов за смену. Хлеб получается отменный. Село Онгудай. Горно-Алтайская АО. 28.07.1980
29. Полуслепой и носильщик двери. После операции мужчина носит очки, защищающие глаза от яркого света. Проспект Кузнецкстроевский. Новокузнецк. 16.07.1988
30. Последний портрет Ивана Егоровича Селиванова – наивного художника из Кузбасса. Урологическое отделение Беловской горбольницы. 15.01.1988
31. Прием в пионеры. Школа № 8. 30.05.1985
32. Продажа бараньих костей. Улица Веры Соломиной. Новокузнецк. Кузбасс. Сибирь. 14.06.1988
33. Родительский день в пионерлагере. Зенково. Прокопьевский район. 14.07.1985
34. Снег на коксовой батарее. Коксохим КМК. 27.10.1979
35. Соревнования Горпромторга по производственной гимнастике. Школа № 62. Новокузнецк. Кузбасс. Сибирь. 10.04.1983
36. Старшая сестра. Новокузнецкий аэропорт. Кузбасс. Сибирь. 1.08.1979
37. Торжественная регистрация новорожденного. ЗАГС Центрального района. 1.10.1983
38. Чучело лебедя. Ремонт в биологическом кружке Куйбышеского Дома Пионеров. Новокузнецк. Кузбасс. Сибирь. 21.08.1988
39. Штурм ледяного столба с подарками. Масленица на площади Ленина. 10.03.1984
40. Женщина с плакатом спешит на первомайскую демонстрацию. Новокузнецк. Кузбасс. Сибирь. 1.05.1983
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
0
Социальные фото, яркие и сильные! Даже пирамида иначе смотрится. Молодец, настоящий фото художник! Самый настоящий герой нашего времени! Поклон ему до самой земли.
- ↓
+1
Здравствуйте! Вообще то, чувство двоякое, прочитав всё его интервью создалось впечатление — ЖИВУ ЗА ЧУЖОЙ СЧЁТ И ВСЕХ НЕНАВИЖУ, ему нужно было родиться в капиталлистической системе, точно также написал бы о граблях, а обгаживать единую СЕМЬЮ народов — это как то НЕ ПРИЛИЧНО, ведь волки и те живут стаей, одним словом волк одиночка и все эти разглагольствования, о яко бы слиянии с природой не более как закомуфлированный бред, слияния просто в принципе с таким мышление НЕ может произойти. В ряд ли такой человек выжил бы в экстремальных условиях например (КРАЙНИЙ СЕВЕР).
- ↓
+1
в те времена жилось спокойнее, пока горбачёв не пришел. А нищими были… Не в таких масштабах как сейчас и многое другое. Зато духовного сопереживания и взаимопомощи было море.
- ↓
0
Боже, какие мы были нищие… И не замечали этого… Нам внушали, что мы самые счастливые… И мы ими были…
- ↓
0
Так внушали или были?
- ↑
- ↓
0
Мы зашоренные были какие-то. Америка — это монстр а мы мягкие и пушистые.И вообще — очень сложная это штука, наша жизнь. Без 100 г.не разобраться, очевидно… Потому у нас много пьют… Чтобы не узнать подробностей…
- ↑
- ↓
0
Много пьют те, кто зря живёт и не понимает смысла своего рождения.
- ↑
- ↓
+1
да нормально все — все как в жизни, без прекрас, так и жили, и нормально, жить можно было, не буду вдаваться в полемику!
- ↓
+1
Запечатлеть момент — это сложно! Интересны как раз не показушные улыбки, не специальное позирование, а именно необычные моменты. Конечно, позитива немного, но фотографии хорошие. Природу тоже надо уметь понять и фотографировать не просто красивые ландшафты, а именно индивидуальность этого пейзажа. Сейчас очень много отвратительных моментов в " просто жизни", но это уже будут кадры для детективов.
- ↓
+2
Правильно, что ушёл в ландшафтную фотографию. Однобокое видение социальной жизни-это было временным кредо. Подобные выставки нужно делать из снимков разных авторов.
- ↓
+1
СССР это великая идея и относительная удача построения общества социальной справедливости! И если для этого снайпера это были грабли, то он явно ждёт лопату, которой всем нам, и ему в том числе, выроют могилу при жизни!
- ↓
+3
Лучше бы при нашей жизни… Я занимался социальной фотографией, но в другом ракурсе. Это сейчас придумали термин «социальная», а раньше была просто жизнь.
- ↑
- ↓
+1
Честно говоря снайпер никудышный, никакой. Души нет.
- ↓
0
ВЫ знаете это просто человек не нашедший себя в этой жизни, разочаровался и вот результат — выступить на склоне лет перед публикой.
- ↑
- ↓
0
Если он не нашёл себя в жизни, то тогда пусть не умничает и продолжает себя искать!
- ↑
- ↓
0
И совести!
- ↑
- ↓
+1
У меня отозвалась на фото № 12 — вместо того, чтобы остановить руку поднявшуюся (пусть даже в шутку) на брата и отругать мерзавца, он предпочёл это поскорее запечатлеть! И не исключено, что это его подлая постановка! Бездушный снайпер, дрянь!
- ↑
- ↓
0
А снайперу душа не нужна, он не психолог. Снайперу нужен быстрый взляд и верная рука. А этого здесь в избытке! Душа пусть отзывается или не отзывается у зрителя!
- ↑
- ↓
